Уже больше года назад в сообществе писем была предложена эта идея: написать совместный рассказ. Повествование дополнялось каждым участником затеи и (написанное от руки) отправлялось почтой следующему. Прошло довольно много времени, Почта России ставила нам нешуточные палки в колёса, но в итоге рассказ был закончен. Вот что у нас получилось:

Ники авторов указаны в начале написанных ими отрывков.

ТекстПролог.  Мистер Стул

На небольшом кресле сидела маленькая старушка, вокруг нее ходили, гости время от времени подходили к ней поздравляли и что-то говорили. Но она ничего не видела вокруг. Ее внимание привлекали другие гости, которых никто не видел. Ее отец и муж.
«Скоро я к вам присоединюсь. Скоро..» эта мысль крутилась у нее в голове на протяжении всего праздника. К ней подбежал маленький мальчик лет восьми. Ох, как же она хотела, чтобы он пошел по ее стопам. Она бы передала ему самое дорогое, то, чему посветили жизни ее отец, муж и она. Ну ничего, у нее еще будет время, чтобы убедить свою внучку в том, что правнук должен быть преемником.
Она посмотрела на нечеткий образ своего мужа. Такой неестественный цвет кожи, слишком светлые волосы, но все же он остался для нее самым желанным человеком. Спустя столько лет, она очень четко помнила его руки, такие сильные и горячие, его походку, блеск глаз. Каждая мелочь глубоко сидела в ее памяти. С мужем стоял ее отец. Этот великий человек создал великую семью Брук. Эту фамилию боялись и уважали одновременно. И сегодня его дочь, Кэйт, праздновала свой 90-й день рождение.
Несмотря на возраст она выглядела бодро и подтянуто, ее глаза излучали тягу к жизни, превосходство надо другими, величие.
Кэйт встала, голоса сразу же утихли.
- Хочу сказать спасибо всем, кто пришел сегодня меня поздравить, - ее голос был звонкий, твердый и властный. - Все вы знаете, что самое главное в моей жизни всегда была семья. Хоть мы часто не понимали друг друга и спорили.
Кэйт посмотрела на женщину в черной вуали.
«Хах, доигралась. Теперь ты не сможешь никому показать свое лицо» , - думала она самодовольно улыбаясь. И продолжила:
- Отдельно хочу сказать слова благодарности моему отцу, Дэниэлу Бруку, - Кэйт посмотрела на призрачную фигуру. – Он научил меня жить, именно благодаря ему я стала такой и продолжила его дело. Я помню о нем всегда.
Зал зааплодировал и она присела на кресло. Легонько повертела на запястье браслет с маленькими зелеными камушками под цвет ее глаз. Этот браслет подарил ей отец. Именно с него началось восхождение семьи Брук.
К ней подошла ее внучка, Александра, со своим сыном.
- Бабушка, как ты себя чувствуешь? Может выйдем на улицу?
- Нет. Все хорошо. Пусть лучше Тим сыграет мне на рояле.
Правнук тут же побежал усаживаться. А Кэйт завела ненавистный для Александры разговор.
- Может все-таки ты передумаешь? У него есть все задатки для..
Но Алекс не дала ей договорить и необычным для нее жестким голосом сказала:
- Бабушка, не начинай. Мы с мужем решили, что Тим будет заниматься тем, чем захочет.
Ее тон говорил о том, что продолжать разговор она не намерена. И Кэйт отступила. Она слишком много в своей жизни боролась. Всегда была идеальной, решительной. Но теперь она просто старушка. (Хоть Кэйт и не хотела этого признавать, но годы взяли свое. Тем более старая рана в груди давала о себе знать все чаще).

Часть 1.  Mirroring

Кто знает жизнь лучше? Тот, кто на большие ставки играет со смертью или тот, кто ежедневно смотрит ей в глаза? Тот, кто прожил дольше или тот, кто прожил интереснее?
Вивьен Брук давно решила эти оба вопроса в свою пользу, и теперь только снисходительно наблюдала всю эту суету вокруг старой Кэйт. Черная непроницаемая вуаль была, несомненно, ее проклятием, но в такие моменты, как сейчас, она была даже рада, что больше не обязана скрывать скуку, злость и отвращение за смазливыми улыбками, к которым в молодости у нее был особый талант. В этом отношении она была свободнее всех в этом доме, ей одной не надо было притворяться, что ей весело или что она рада видеть того или иного гостя.
Это была худощявая, угловатая леди с безупречной осанкой. Вуаль на лице, руки в перчаткая, длинное платье в пол... Иногда казалось, что если снять все это, внутри можно не обнаружить живого человека, только черную пустоту, вглядывающуюся одновременно для всех и не интересующуюся никем в частности. Этот наряд не оставлял никакого простора для индивидуальности, как если бы вместе с лицом Вивьен потеряла душу.
Она редко говорила на людях, а когда подошла ее очередь поздравлять главу семейства с достижением невероятно почтительного возраста, она приблизилась и склонила голову в почтении, таком же пустом, как взгляд из-под вуали. Когда же вечер подошел к концу, она вместе с другими покинула старый дом, который построил Брук.
В два часа ночи, когда дом погрузился в сон, Кейт Брук, одна в своей огромной пустой кровати, размежила тяжелые веки, разбуженная чьим-то молчаливым, но назойливым присутствием. В кресле у стены сидела Вивьен, что примечательно без вуали. Старая глава семьи не входила в число тех, кого она оберегала от участи созерцать то, что осталось от ее лица. Кейт вздохнула и отвернулась, отказавшись от идеи включить свет - все-таки она собиралась этой ночью еще немного поспать, а светлый лик ее невестки прогонял любой сон на неделю вперед.
- Ты не задумывалась, что ты до сих пор здесь делаешь, Кейт? - раздалось надтреснутое шипение из обожженного горла. - Всего достигла, все получила, никому ничего не должна, но ты все еще здесь... нехорошо заставлять Бога ждать твою маленькую, пресную душонку, правильную, как шрифт в букваре.
- Убирайся, - Кейт Брук не повышала голоса, но в тоне ее была сталь. Если эта дрянь считает, что может ее напугать, пусть утрется своей вуалью и проваливает.
- Все в этом доме видели, что я убралась еще в десять вечера. А в моем доме все видели, как я вернулась домой и прошла в свою спальню, где сейчас и нахожусь. Человека так легко заметить, если у него нет лица...
Вивьен неслышно поднялась со своего места, не было даже шороха платья, она передвигалась по комнате, как огромное черное пятно, стягивая вокруг себя жалкие капли лунного света, пробивавшиеся сквозь занавески. Она подошла к кровати и свет из окна упал на ее лицо, правая сторона которого была изуродована шрамами и татуировками поверх шрамов. В неверном свете луны казалось, что рисунки двигаются, когда поврежденные губы складываются в отвратительную по виду и по сути, улыбку.
- Ты тащишься к смерти черепашьими шагами, хотя давно могла бы взять экспресс. Уж я-то всегда к твоим услугам на этом пути, только скажи. Зачем тянуть, Кейт?

Часть 2.  Niro Diskeyn

Работа подходила к концу, и Линда устало выпрямилась, откладывая в сторону шитьё. Сегодня девушка засиделась допоздна и пропустила момент, когда большая часть слуг отправилась спать.
Орлой протяжно зевнула, бросив мимолетный взгляд на маленький циферблат настенных часов, украшенных слишком массивным для таких габаритов механизма орнаментом, изображавшим сцену из старой сказки о госпоже, обитавшей в недрах металлической или стальной горы. Служанка никогда не могла запомнить подробностей этой сказки, уже не единожды рассказанной ей Кейт Брук, страстно любившей всё мистической и предававшей большое значение истории всех предметов в доме. Даже здесь, в маленькой комнатке Линды, старушка-хозяйка могла поведать свою страшную сказку о каждой мелкой вещице, не принадлежавшей служанке. Это иногда пугало, а иногда смешило Линду, в обязанности которой входило заботиться о старой Леди в отсутствии её ближайших родственников и друзей. Сама миссис Брук была категорически против найма, как она выразилась "надзирателя", но внучка Александра настояла и вот уже пять лет Линда Орлой постоянно находилась возле своей подопечной. Несмотря на молодые годы, девушка была весьма профессиональна и совсем не назойлива, чем почти мгновенно покорила свою недовольную хозяйку, увы, к старости лет обзаведшуюся приличным букетом странностей, свойственных людям ее возраста.
Доктор Джеймс Адвер, навещавший старую Леди каждый вторник, особенно заострял внимание на важности нормального крепкого сна своей пациентки. Миссис Брук не жаловалась на бессонницу, но Линда знала, что её хозяйка лукавит. Увы, но годы брали свое.
Отбросив со лба непослушный черный локон, Орлой сделала глубокий вдох и отвесила себе средней тяжести пощёчину, приводящую в чувства не хуже ледяной воды. Негромко вскрикнув от причиненной боли, Линда пружинисто поднялась на ноги и оправив складки свободного простого платья, в последний раз посмотрела на часы.
Девушка планировала перед сном заглянуть в покои своей госпожи и если последняя никак не может уснуть, познакомить ее со следующей парой глав исторического романа, который действовал на старушку (да и на саму Линду, чего греха таить) не хуже самого дорогого бельгийского снотворного. После сегодняшнего праздника - это должно было подействовать особенно эффективно.
Часы пробили четверть третьего, когда Орлой пересекла просторный холл и поднялась по едва слышно скрипящим ступеням лестницы, прятавшейся за величественной мраморной статуей греческой богини, установленной напротив дверей, ведущих в столовую. В ночное время, родовое поместье Бруков казалось Линде мертвым и пустым. Парадокс! Ведь стоило первым лучам солнца окрасить оконные рамы в нежно розовый цвет и жизнь в стенах дома словно бы рождалась заново, отсекая ночную тьму и холод, скопившийся в углах и под потолком. Неверный свет, пляшущий под стеклянным колпаком лампы, освещавший путь служанки, выхватывал из полумрака новые детали интерьера, удивительно гармоничного, но в то же время наводившего печаль. По всему было видно, что семейство, прожившее в этом доме без малого два века, скопила за своими плечами обширную историю. Об этом говорили не только предметы мебели, но и сами стены и атмосфера, заполнявшая каждый квадратный метр поместья, начиная с подвала (в котором Орлой еще не разу не была, да и не горела желанием заполнить сей пробел в своих познаниях) и заканчивая чердаком, обителью пары прекрасных серых голубей, в тайне от миссис Брук подкармливаемых Линдой.
Короткий коридор остался за спиной как-то незаметно, и девушка даже удивилась, как смогла так быстро преодолеть весь путь до комнаты хозяйки. Темная дубовая дверь, покрытая причудливой резьбой, отделяла служанку от помещения, в которое дозволялось входить очень немногим. В полной тишине спящего дома до слуха Линды донеслись приглушенные голоса, едва слышно пробивавшиеся сквозь толщину стоявшей перед Орлой преграды.
"Что это такое?" - прикусив губу, служанка в нерешительности протянула руку, чтобы толкнуть дверь, но тут же подумала, что если миссис Брук пригласила ночного гостя (подобное иногда случалось, несмотря на все старания Доктора Адвера), то будет очень невежливо вот так вламываться в комнату. Помедлив еще с пол секунды, служанка выдохнула скопившийся в легких воздух и решительно постучала, использовав ту самую комбинацию правильного стука, которой научила ее старая хозяйка поместья.

Часть 3  Stanley.j

Кейт Брук не отреагировала на условный сигнал, Линда по-прежнему слышала голоса из-за двери. Собравшись с духом, девушка повернула ручку. Дверь открылась тихо, даже не скрипнув.
Старая леди стояла, склонившись перед зеркалом. В комнате было почти темно, горел только один светильник на прикроватном столике, так что лицо Кейт скрыто во мраке отражения.
- Миссис Брук, с вами все в порядке? - позвала Линда. - Зачем вы встали так поздно?
- Она говорит, я зажилась на этом свете, - хрипло отозваласт леди Кейт. - Ха, это ей давно нужно было купить билет на этот чертов экспресс! Кто ты, вообще, такая ,чтобы говорить мне, когда умирать!
- С кем вы говорите? - испугалась Орлой. - Кто здесь?
На секунду Линда и правда поверила, что они не одни в комнате. Спальня была большой и света одной лампы не хватало, чтобы разогнать темень. Кто-то посторонний и правда мог притаиться здесь.
- Вивьен, чертова тварь, как ты смеешь так со мной разговаривать? - продолжала ругаться Кейт. - Лучше б ты сгорела заживо..
Линда отшатнулась. Получается, леди Кейт разговаривала с покойной Вивьен Брук? Своей погибшей невесткой..
- Миссис Брук, вам нужно прилечь, - Орлой подошла к хозяйке ближе, взяла за плечи и повернула к себе. И тут же вскрикнула: все лицо Кейт было залито кровью.
Линда была готова упатсь в обморок, но понимала, что сейчас она в первую очередь должна позаботиться о своей подопечной..

***
Доктор Адвер приехал быстро, остановил кровотечение, дал леди Кейт успокоительное.
- Она не успела нанести себе глубокие раны, - успокоил доктор Линду. - Что-то взволновало её..
- Она говорила что-то про миссис Вивьен..
Доктор Адвер кивнул.
- Я предупреждал об этом, - сказал он. - После гибели сына мисси Брук пришлось тяжело. Вы сами знаете, какой у леди Кейт характер, она до сих пор не допускает возможности признания за какой-то доли виныза случившееся.
- Она сказала, что хотела так обрести свободу, - припомнила Орлой. - Бормотала только, что потеряв лицо можно быть свободной.
- На нее все еще давят те события, - ответил Адвер. - Помните, в каком виде.. а, хотя нет, вы тогда еще не работали.
- Я разговаривала с внучкой леди Кейт, Александрой. Она говорит, что хозяйка так и не простила сына..
- Она воспитывалась в суровых условиях.

***
Кейт уже пришла в сознание, когда Линда вернулась в спальню.
- Почему она черная? - сразу завидев девушку спросила Кейт. - Все остальные прозрачные, а она - черная. Что это значит?
"Наверное, бредит после лекарств" - подумала Линда.

Часть 4  Лента в волосах~

***
Когда Линда вошла, ее пальцы похолодели от ужаса: с постели миссис Брук медленно сползала зеленая длинная змея, сама же хозяйка хрипела и билась в конвульсиях. Орлой, быстро взяв себя в руки, резким движением отшвырнула гадюку и бросилась к умирающей хозяйке.
- Боже мой, миссис Брук! Вы можете говорить? Умоляю, не молчите! Я сейчас. Я позову врача.
Линда уже было развернулась к двери, но Кейт остановила сиделку, уверенно сжав ее руку.
- С-стой, - речь часто прерывалась, ей было тяжело говорить: рот заполняла слюна и пена, - стой.. т-ты можешь... н-не успеть. Я через нес... колько ми-минут уйду. Выслушай.
- Да, да, я слушаю вас, - в отчаянии и ужасе шептала Линда со слезами на глазах.
Тут сиделке показалось, что мимо нее промелькнула черная тень, задев слегка рукавом черного платья.
- Линда! Я слишком долго.. ж-жила. Мне пора ух-ходить. З-завещание на столе.. Там.. там все нап-писано, - Она сняла с руки браслет и протянула Линде. Глаза ее мгновенно потухли и помутнели. - Приложи к-к нему бр-раслет.
Дрожащими белыми руками Линда взяла драгоценную вещицу. В эту секунду комната странно преобразилась: возле постели мертвой хозяйки два полупрозрачных светящихся силуэта и женщина в черном с обезображенным лицом. Линда вскрикнула и выронила браслет, который, выпав из ослабевших рук, глухо стукнулся о зеленый ковер и закатился под кровать.

***
Прошло 10 лет. Тим, правнук давно умершей Кейт Брук, праздновал своё совершеннолетие. Дом стоял на ушах, стекла дребезжали от тысяч децибелов музыки, а пиво и коктейли лились рекой. Постоянно приходили и уходили люди, половину которых Тим видел впервые.
Удивительным образом именинник сквозь шум, крики и музыку смог услышать звук дверного звонка.
- Друзья мои, я сейчас, - бросил он веселым товарищам и поплелся открывать. К большому удивлению Тима на пороге стоял почтальон. Небрежно чиркнув букву "В" (первую букву фамилии) юный Вайт бросил конверт на стол и продолжил праздновать.
На следующий день у нотариуса Тим Вайт узнал, что прабабушка, которую он смутно помнил, завещала ему успешную компанию, баснословную уйму денег и странный старинный браслет с пятью маленькими изумрудами, словно специально подобранных под цвет его глаз. Повертев в руках безделушку, юноша усмехнулся, но почему-то не бросил ее в ближайший мусорный ящик, а сунул в карман брюк. В это время за спиной правнука стояла Кейт, счастливая тем, что всё случилось именно так, как того желала она. Миссис Брук, сдержанно улыбаясь, наклонилась к мужу, чтобы Тим не услышал, тихо сказала:
- Бедный счастливый мальчик, он даже не представляет, какую силу получил с этим куском почерневшего серебра.
- У него все еще впереди, дорогая, ое еще познает все прелести бессмертия. Назад дороги нет, кто раз держал в руках эту вещицу, никогда от нее не откажется.

Конец.

Нет, у меня не осталось сил это комментировать, товарищи XDXDXD
Пусть остаётся так, как есть XDXDXD