02.03.2012 в 01:48
Ночь, звезды, космос, что-то тянуще-зовущее, медленная боль, уносящее вдаль.
URL комментарияЧто получилосьМерное пищание приборов нарушало абсолютную тишину кабины и не давало сосредоточиться. Казалось бы, за столько времени, проведённого в космосе, Натан мог бы и привыкнуть к этому холодному голосу техники, поддерживающей его жизнь в совершенно чуждом человеку безвоздушном пространстве, но нет. До сих пор он не мог полностью погрузиться в собственные мысли – противное попискивание системы жизнеобеспечения, сообщавшее о полной исправности системы, его раздражало. Даже не так – просто бесило.
- О, да заткнись ты уже, - простонал молодой человек, стукнув кулаком по ближайшей консоли.
Ответом ему были глухой металлический стук и мелодичный женский голос, безэмоционально произнёсший:
- Суть данной команды не ясна. Уточните.
- Да пошла ты, стерва.
- Суть данной команды не ясна. Уточните.
Так можно было продолжать до бесконечности и Натан прекрасно это понимал. Модель «Си Эм 404» была самой примитивной бортовой операционной системой и функция обычной беседы в ней отсутствовала, как факт. Да у неё даже не было нормального интерфейса! Голографическое изображение, которое обязано появляться перед пилотом в начале каждого старта, представляло из себя набор непонятного мельтешения цветовых помех. И Натан был просто счастлив, когда этот тошнотворный калейдоскоп сменился безликим сообщением: «Ошибка. Система перегружена».
А чего он, в сущности, хотел от допотопного шаттла, который (если верить записям в бортовом журнале) пылился в грузовом ангаре станции «Эдельвейс» уже около тридцати лет?
Пред взором пилота простиралась бесконечность, утыканная мелкими светящимися точками, холодно поблёскивавшими в непроглядной черноте окружавшего их пространства. Эта часть космоса, так называемая Буферная Зона, была последним рубежом, за которым начиналось неисследованное пространство.
За последние триста лет люди продвинулись в своих изысканиях в области космоса гораздо дальше, чем в изучении Тихого океана, самого обширного вместилища солёной воды на родной планете. Конечно, когда перед тобой разверзается такая бездна возможностей и направлений, разве ты будешь копошиться в собственном саду, уже достаточно опостылевшем за несколько тысячелетий?
Отправляться в неизвестность на допотопном шаттле, обслуживаемом не менее допотопной «Си Эм 404» было чистой воды самоубийством. Но у пилота не было другого выхода. Если он сейчас не решится на этот шаг, то не сможет сделать его уже никогда. И никогда не найдёт ту, ради которой и оказался в этой непроглядной и совершенно негостеприимной ночной тиши вакуума.
- Вот дрянь, - пробормотал Натан под нос, обращаясь к неохватному чернильному простору прямо перед собой и потянулся к консоли. На этот раз – что бы задать курс.
Двигатель ожил, выпустив облако отработанного газа, транспорт заметно тряхнуло. Сначала Натан не замечал никакого движения. Пилот смотрел строго прямо перед собой, не оглядываясь на отдалявшийся силуэт космической станции – последнего человеческого обиталища на пути в неизвестность. Но чуть позже, когда мерный писк приборов чуть изменил свою тональность и стал наконец-то глуше, молодой человек увидел, как меняются звёзды. Нет, они не потеряли своего драгоценного холодного блеска, или оттенков красноты, голубизны, или чистого снега, они изменили форму. И до тех пор, пока эти безучастные ко всему жители космоса не превратились в тончайшие светлые нити, Натан заворожено следил за их метаморфозой.
Сейчас пилот бы соврал самому себе, если сказал, что не хотел увидеть этого раньше. Не стремился в эту чуждую всему живому среду, дабы проверить себя на прочность. И Джастин была лишь предлогом. Предлогом тому, что бы оторваться, наконец, от опостылевшей Земли и исчезнуть, раствориться в этом пространстве новых возможностей и путей. Ответить тому тянущему, зовущему чувству, всегда прятавшемуся в душе и не дававшему уснуть по ночам.
- Программа «Альфа 2-0» запущена. Просьба приготовиться.
Ох, ну почему нельзя было придумать для стазисного сна более романтическое обозначение?
Натан резко откинулся на спинку кресла и уставился в потолок кабины. Курс задан. Через месяц он должен достигнуть цели и если всё пойдёт по плану, то пробуждение произойдёт уже очень далеко отсюда. А если не произойдёт… Что ж, значит, так было нужно.
Улыбнувшись этой невесёлой мысли, Натан перебрался со своего места в небольшую камеру, расположенную прямо за спинкой кресла и отдалённо напоминавшую раритетную установку для искусственного загара, которую он видел в музее истории ещё в старших классах колледжа.
- Джастин, хоть ты и порядочная стерва, я тебе благодарен, - проговорил молодой человек, устроившись поудобнее и, совершенно машинально, проследив взглядом за накрывавшим камеру прозрачным пластиковым куполом.
- Суть данной команды не ясна. Уточните.
Безучастный женский голос был едва слышен за пределами купола, но Натан всё равно ответил, прекрасно осознавая всю бесполезность своих слов:
- Заткнись, жестянка.
- Суть…
Ничто накрыло его внезапно. Вобрало в себя кабину шаттла, светящиеся нити проносящихся в далёкой дали звёзд, опостылевший голос операционной системы и ненавистный писк приборов. Всё исчезло. Осталась лишь тоска, отдававшая внутри медленной, тянущей болью, но и она вскоре растворилась в полной тишине и пустоте сна без сновидений. Шаттл, со стороны напоминавший какого-то диковинного жука с оборванными крыльями, уносился в пространство, навстречу чему-то новому, неизвестному и опасному. Но такому желанному для человека, на данный момент переставшего осознавать себя таковым.